Милорд – любимая собака Александра Второго
В чем только не упрекали русских императоров, как после 1917 года, так и до, но единственное, в чем не могли попрекнуть их ни левые, ни правые – это в отсутствии любви к братьям нашим меньшим. С рождения все русские императоры воспитывались рядом со всевозможными животными и в любви к ним и до конца оставались верны своим детским чувствам.
Вспомним любимых собак Петра Первого булленбейцера Тиграна и левретку Лизетту, чьи чучела стоят ныне в Кунсткамере, обожаемых левреток Екатерины Второй – Тома-Андерсона, Дюшеса и Земиру, похороненных у подножья Пирамиды в Екатерининском парке Царского Села, собачье кладбище Александра Первого во Фрейлинском садике, могилу белой лайки Камчатки Александра Третьего в Гатчине и еще один печальный погост на Детском острове Александровского парка, где упокоились любимые шотландские колли Николая Второго – Ворон, Иман и Эйра.
Но среди всех российских самодержцев особенной любовью к собакам отличался Царь-Освободитель – нежный, мягкий, воспитанный романтиком из романтиков – Василием Жуковским. Трепетное отношение к животным развилось у наследника под влиянием отца, обожавшего собак и души не чаявшего в своем старом спаниеле по имени Гусар. Пес свободно бродил по всему Зимнему дворцу и всегда спал рядом с походной койкой Николая на расстеленной старой шинельке. И когда однажды отец решил вознаградить сына за особо понравившийся ему поступок, то в качестве огромной милости позволил ему переночевать рядом с Гусаром. Мальчик был совершенно счастлив.
И с тех пор Александр Николаевич всю жизнь страстно любил собак и не забыл ни одного из своих верных друзей, каждому из которых поставил в том же Фрейлинском садике плиту из белого мрамора. Плиты эти, к сожалению, пропали во время Великой Отечественной войны, но архивные документы позволяют нам вспомнить и «верного Мулю» (1833-1846), которого наследник брал в знаменитое путешествие по России по завершении своего образования, и «верного Мока» (1849-1858), которого так любила фрейлина Тютчева, дочь поэта, и «верного Пенча» – точнее Панча, а по-русски и вовсе Пунша – (1867-1875), и «верную Монито», удостоившуюся в том же садике даже скульптуры, изображающей ее играющей со щенком.
Но самой большой любовью императора, любовью, о которой знала вся Россия, был ирландский сеттер Милорд. Он родился в 1860 году в Польше и был подарен Александру каким-то польским паном. Надо сказать, что к тому времени стандарт ирландцев еще не был выработан до конца даже у них на родине, а в Россию и вообще попадали Бог весть какие экземпляры.
Злые языки, включая, кстати, и известного знатока охоты Сабанеева, говорили, что кобель не совсем кровный, что сеттериного в нем мало, что лапы слишком высоки и так далее. Сабанеев, не скрывая легкого презрения, так описывал его: «Это была очень крупная и весьма красивая комнатная собака, с прекрасной головой и хорошо одетая…» Но император всероссийский мог позволить себе не обращать внимания на подобные разговоры – любил Милорда безумно и не расставался с ним ни на час.
Любой житель Петербурга и Москвы мог видеть, как в установленное время государь сам выгуливает любимца в Летнем саду или Петровском парке. Об этом вспоминает множество очевидцев, начиная от князя Трубецкого и заканчивая московскими купцами. Прогулки эти частенько приводили к курьезам, порой оборачивающимся и драмой.
Один гимназист, торопясь отнести бабушке именинный крендель, совсем забыл о прогулке Милорда и, встретив в Летнем императора, разумеется, встал во фрунт, отдавая честь правой рукой, а левую с кренделем опустив. И – о, ужас! – Милорд без стеснения набросился на сдобное тесто. Гимназист горько расплакался, но Александр стал перед ним извиняться, укоряя себя, что вывел на прогулку недостаточно накормленную собаку. Дело кончилось тем, что из Зимнего обиженному прислали великолепный торт и немало самых дорогих конфет.
Другой случай произошел со студентом, решившим посмотреть на царя, которого никогда еще не видел. На набережной у Летнего он увидел офицера с дамой и собакой и пробежал мимо, задев офицера шпорой. Разумеется, его тут же окружили люди в штатском и никак не могли поверить студенту, упирая на то, что невозможно было не узнать государя, поскольку с ним был Милорд: «Ведь его весь Петербург знает!» Служебная карьера молодого человека была испорчена навеки.
Хотел увидеть царя и некий крымский купец. Наконец государь приехал в Ялту для осмотра военного судна, и купец пробился сквозь толпу – увы, он наступил на лапу Милорду, который тут же сильно его укусил. Государь, естественно, извинился, и купец был счастлив, поклявшись, что даже не станет лечить раны – как воспоминание о лучшем дне своей жизни.
А известный в те времена экономист и уездный предводитель Н. П. Колюпанов однажды гулял по столице и к нему пристал на улице сеттер необыкновенной красоты. Но не успел он привести собаку к себе в гостиницу и порадоваться такой редкой находке, как следом нагрянула полиция и жандармы. Сеттер оказался знаменитым Милордом!
Были и почти рождественские истории, вроде той, что рассказывает А. П. Бологовская, урожденная Золотницкая, дочь офицера Кирасирского полка, дружившая в детстве с царскими детьми: «Жили мы в Царском Селе, где в то время доступ в парк был свободен для всех, и нередко в какой-нибудь отдаленной аллее можно было встретить наследника цесаревича, гулявшего со своей любимой собакой, черным сеттером Милордом (Здесь мемуаристка все-таки ошибается: Александр ко времени покупки Милорда был уже императором. Прим. автора)
Теперь, когда вся голова моя убелена сединами и никто не упрекнет меня в кокетстве, я могу сказать, что была прехорошенькой девочкой с черными вьющимися локонами. Характер мой был очень веселый, я всегда была готова пошалить и извести свою почтенную англичанку. Однажды, гуляя по парку, я решила убежать от англичанки и хорошенько попугать ее моим исчезновением. Выждав удобную минуту, я прыгнула за куст и затем стрелой помчалась в лес, не обращая внимания на отчаянные крики мисс Жаксон.
Вдруг откуда-то выскочила на меня с громким лаем большая черная собака, я, конечно, испугалась, хотела бежать, оступилась, упала и залилась от страха горькими слезами. В ту же минуту около меня очутился военный, который начал меня ласкать и успокаивать. Когда я пришла в себя, то узнала цесаревича Александра Николаевича. После этого много раз встречала в тенистых аллеях парка цесаревича, всегда с его собакой Милордом, с которым после первого моего неудачного знакомства завязалась у меня самая теплая дружба.
Отправляясь на прогулку, я постоянно брала с собой для Милорда сахару или же бисквит и, бывало, как только сеттер завидит меня, бросается ко мне со всех ног; однажды он так налетел на меня, что я, не выдержав толчка, упала и кубарем скатилась в канаву; увидя такую смешную картину, цесаревич от души хохотал и сам вытащил меня из канавы».
Словом, Милорд был притчей во языцех для всей России, и, несмотря на сомнительность его происхождения, многие хотели получить от него щенков. Впрочем, преуспел в этом только московский дворцовый доктор Андрей Берс, в начале шестидесятых годов повязав с высочайшего соизволения с Милордом свою кровную ирландку. Одного щенка из помета с большим трудом выпросил у него его зять, Лев Толстой, назвал щенка по имени героини романа Диккенса «Дэвид Копперфильд» Дорой, которая в отличие от отца, выросла действительно ласковой, умницей, отличной охотницей и стала любимицей всей толстовской семьи.
Придворные художники наперебой добивались заказов на изображение Милорда. Так, скульпторы М. Чижов и И. Подозеров в 1870 сождали скульптурный портрет «Александр Второй в гусарской форме на коне с охотничьей собакой сеттером» в бронзе и мраморе, а известный Николай Сверчков уже в 1880 году написал портрет «Александр Второй на коне с собакой».
Первое из этих произведений сейчас можно увидеть в музее Академии художеств, а второе – в Русском музее. А сколько осталось фотографий, рисунков, гравюр! Ведь царь действительно старался не расставаться с Милордом и брал его даже на русско-турецкую войну, где верный пес сидел в коляске рядом с императором, когда тот объезжал поля битвы и утешал раненых.
Шло время, и кольцо террористов все туже сжималось вокруг Александра. Прогулки в парках пришлось прекратить, однако царь не мог оставить привычку, столь любимую и собакой, и им самим. Поэтому каждый день около трех пополудни из Зимнего дворца выезжала коляска или сани с Милордом в сопровождении казачьего конвоя, а через полчаса с такой же охраной отправлялись вторые, с императором.
Гулять теперь приходилось в саду Аничкова дворца, со всех сторон окруженном высокими стенами… Когда же, как рассказывает Елена Арсеньева в своей книге «Кривое зеркало любви», мартовским днем 1881 года смертельно раненного императора внесли во дворец, Милорд с визгом бросился ему навстречу, но, учуяв несчастье, рухнул на лестницу как подкошенный: у него отнялись задние лапы.
Жизнь Милорда была легендой, и смерть его окружена красивыми преданиями.
Одна из них говорит, что когда в 1867 году император собрался в Париж на Всемирную выставку и хотел, как всегда это делал, взять с собой и Милорда, его с трудом отговорили, прося учесть опасную политическую ситуацию того времени, и он, уступив, оставил пса в Царском. Милорд, впервые покинутый любимым хозяином, стал тосковать, перестал есть и умер от разрыва сердца. Его, якобы, похоронили в том же садике под плитой с надписью «Добрейший и милейший Верный Милорд. 1860-1867». Плиты этой, разумеется, нет и пропала она, как говорят, в отличие от прочих надгробий, еще до войны.
Но, к счастью, это только миф, и у Милорда была и русско-турецкая война 1877-78 годов, и травля бомбистов, и позирование художникам, и гибель любимого хозяина. После смерти императора его морганатическая супруга княгиня Юрьевская увезла уже совсем дряхлого Милорда в Италию, где он и умер в городе По. Там на православном кладбище до сих существует мраморная плита с надписью: «Здесь покоится Милорд – любимая собака императора Александра Второго». Правда, и эта версия оставляет слишком много вопросов, и, как знать, может быть, мы еще не раз вспомним эту удивительную собаку, занимавшую немалую часть в жизни самого человеколюбивого русского царя, и оставившую яркий след в русской мемуаристике.
Любимцы Императорской семьи
#1 ШумФей
Председатель Правления Регионального Отделения по Ростовской обл
- Город Ростов-на-Дону
Любимцы императорской семьи
Андрей Швабе. Собаки. 1867.
Холст, масло. ГМЗ «Царское Село»
На акварелях Э.Гау, представляющих апартаменты царственной четы Александра Николаевича и Марии Александровны в Царскосельском Большом дворце, в художественное убранство комнат естественно и органично вписаны изображения собак. Художник дает понять, что здесь они присутствуют на правах членов семьи. В домашнюю жизнь императора они вносят атмосферу уюта. В Зеркальном кабинете Марии Александровны вместе с августейшими хозяевами разделяют досуг комнатные собачки. У камина в Туалетной Александра Николаевича гибкие, палевого цвета борзые играют друг с другом. Рядом, в Кабинете императора, в большом кресле примостилась еще одна, той же масти. На экране камина, на другой стороне комнаты, изображена в натуральную величину «Собака у дерева, смотрящая на птичку». Две собаки — живая и на экране акцептируют значимость их присутствия, приоткрывают некоторые приватные стороны личности императора и его семьи. До Великой Отечественной войны в Передней Александра Николаевича в Зубовском флигеле Екатерининского дворца находились картина А.Швабе «Собака» (1845), как сказано в описи, «белая длинношерстная собака с черными пятнами стоит на зеленом ковре», и пастель «Собаки Александра II» Ранделя (1849). В Кабинете императора на письменном столе стояла фотография «Александр II в казачьей форме с собакой» и скульптура «Александр II, в рост, в шинели, с собакой, лежащей у ног» (середина XIX века). К сожалению, они не сохранились. В 1986 году музеем была приобретена картина художника А.Швабе «Собаки» — групповой портрет собак десяти разных пород и обезьянки. Все они принадлежали членам императорской семьи. Главная фигура в этой «компании» — ньюфаундленд, но не только потому, что он самый большой и привлекательный, — он имел особую «придворную» биографию. Александр II обожал своих питомцев и заказывал их портреты известным и модным художникам и скульпторам. Собаки, изображенные на живописных полотнах, в скульптурных портретах императора с собакой — реальные «персонажи». Современники называли это «особой приметой императора», по ней Александра II узнавали те, кто не знал его в лицо: любимая собака, обязательно находившаяся рядом со своим хозяином. Об этом знал не только весь Петербург, но и дальние губернии России.
В императорском доме всегда держали собак, которые пользовались особой любовью и поистине «царскими» привилегиями. Аристократически грациозные и преданные левретки государя были товарищами по играм царских детей. Любовь к четвероногим друзьям Александр Николаевич унаследовал от Екатерины Великой и от отца императора Николая I. А. Дюма вспоминал в своих заметках о путешествии по России, что дети очень любили собак, живших при Дворе. «Захотев как, то вознаградить одного из своих сыновей, Николай I уложил его рядом со своей кроватью на расстеленную на полуту самую старую шинель, на которой спал его пес Гусар. Гусар, старый и грязный спаниель с серой шерстью, был любимчиком императора Николая; он никогда не отлучался от хозяина и пользовался всеми привилегиями избалованной собаки»-. Собаки на протяжении всей жизни Александра II были его верными спутниками, с ними он почти никогда не разлучался: путешествовал по России и за границей, совершал прогулки, посещал концерты.
Но жизнь животных непродолжительна, и одного четвероного друга сменял другой. В Царском Селе, помимо известного кладбища любимых собак Екатерины II Тома — Андерсона, Земиры и Дюшеса, устроенного у подножия Пирамиды в Екатерининском парке, было собачье кладбище в «садике Императора Александра I», а на Детском острове в Александровском парке — захоронение собак, принадлежавших последнему русскому императору.
Среди архивных документов, находящихся в Музее-заповеднике «Царское Село», можно увидеть опись 1918 года, где в числе статуй и бюстов описаны четыре плиты с собачьего кладбища в «садике Александра I», которые утрачены во время последней войны. Садик Александра I (Фрейлинский садик) прилегает к Камероновой галерее. В середине XIX века здесь был установлен гранитный бюст императора Александра I работы А.Теребенева (1850), благодаря которому садик получил свое название. В 1925 году в «Путеводителе по Детскому Селу» В.Курбатов этот садик называет «Собачий сад». В центре садика стояла скульптурная группа «Монито» — собака, играющая с щенком. До 1918 года «Монито» находилась в Собственном садике, напротив Зубовского флигеля, где были апартаменты Александра II.
Простые надписи, высеченные на плитах белого мрамора, красноречиво говорят об отношении августейшего хозяина к тем, кто верой и правдой служил ему при жизни. Почти все надписи начинаются со слова «верный». Например, Верный Муля с 1833 по 1846 год был неразлучным спутником наследника цесаревича во время путешествия по России, а также путешествий по Германии, Италии, Голландии и Англии. Верный Руби и Моксик были рядом с Александром Николаевичем с 1849 по 1858 год.
Александр II с сеттером Милордам.
Фотография Генриха Иоганна Деньера 1863 года. Собрание Д.К. Матлина
Именно о нем в 1855 году пишет фрейлина А.Тютчева, вспоминая: «Я приготовила суп для Мока, любимой левретки императора. Когда я брала сухарь, чтобы помочить его в молоке, император подал мне другое печенье, говоря: «Нет, вы всегда вот это брали для Мока, ради Бога, не меняйте ничего в наших добрых привычках». Еще об одной собаке напоминает плита с надписью на русском и французском языках: «Верный Пенч 1867-1875». Среди упоминаемых любимцев был самый любимый — «маленькая четвероногая звезда» — черный сеттер Милорд. О нем чаще всего вспоминают очевидцы встреч с Царем-Освободителем. Молва об этом сеттере достигала окраин России.
В обществе рассказывали, что «у императора Александра II любимой собакой был охотничий пес по кличке Милорд, который повсюду сопровождал своего августейшего господина.
Ночью верное животное спало перед кроватью государя или где-нибудь поблизости от него. Александр II любил охоту. По классификации того времени охотники делились на дельных, истинных, полевых и бестолковых. Быть дельным означало: беречь своих собак, быть сметливым, ловким и ни в коем случае лгуном. Никогда не присваивать себе чужого зверя, не жадничать и не бегать попусту по лесу. Александр II считался самым дельным охотником из Романовых.
Несмотря на то, что в императорской псовой охоте Александра II имелись эталонные экземпляры охотничьих собак различных пород, Александр Николаевич больше всех любил Милорда. Подробную характеристику Милорду как представителю породы охотничьих собак дает известный писатель Л.Сабанеев: «Императорского черного кобеля я видел в Ильинском после обеда, на который государь пригласил членов правления Московского общества охоты. Это была очень крупная и весьма красивая комнатная собака, с прекрасной головой, хорошо одетая, но сеттериного типа в ней было мало, к тому же ноги были слишком длинны и одна из ног совершенно белая. Говорят, сеттер этот был подарен покойному императору каким-то польским паном, и слух ходил, что кобель был не совсем кровный».
Милорд. Фрагмент картины Николая Сверчкова «Александр II на коне с собакой».
1880. Холст, масло. ГРМ
У Милорда было потомство, одного из щенков вырастил у себя в деревне Л.Н.Толстой. Чистота породы любимой собаки не волновала императора. Он любил Милорда за другие качества — доброту, собачье обаяние, преданность, и Милорд отвечал хозяину горячей взаимностью.
Очевидцы встреч с царем, гуляющим с собакой, вспоминали веселые, печальные, а иногда и курьезные истории. Вот некоторые их них. Гимназисту М. семья доверила ответственную миссию — отнести бабушке именинный крендель. Секрет приготовления этого кренделя был семейной тайной. От важности поручения гимназист совсем забыл о частых встречах в Летнем саду с царем, сопровождаемым собакой. Встретившись с государем, он стал во фронт, отдал честь правою рукою, а левую с кренделем опустил. Вдруг кто-то сильно дернул его за левую руку, и драгоценная ноша выпала. Каково же было удивление, испуг и негодование молодого человека, когда он увидел, что крендель лежит в луже, а царская собака с остервенением рвет бумагу и жадными зубами впивается в пахнущее шафраном и миндалем тесто. Герой залился слезами, бормоча что-то псу. Государь, увидев эту сцену, стал уговаривать его не плакать, а извиниться перед бабушкой и сказать, что во всем виноват он, так как водит на прогулку недостаточно накормленную собаку. Дело уладилось тем, что из Зимнего дворца в гимназию прибыл офицер и в награду за испорченный пирог передал гимназисту из кондитерской Кочкурова великолепный торт для именинницы и несколько фунтов лучших конфет.
Еще случай, произошедший со студентом. Молодой человек, никогда не видевший царя, направлялся с друзьями в Летний сад, чтобы посмотреть на Александра П. Впереди них по набережной шел высокий, закутанный башлыком офицер под руку с молодой женщиной, перед ними трусил огромный пес. Молодой человек прошмыгнул рядом с офицером и задел за его шпору. Офицер сделал замечание озорнику, и тут же к студентам подошли статские люди с вопросом, о чем с ними говорил император: шедший с дамой офицер оказался Александром II, а его спутница — дочерью, великой княжной Марией Александровной. «Грозная власть» проводила несчастного студента к директору, который никак не мог примириться с мыслью, чтобы его студент не узнал государя: «Да ведь перед государем собака-то бежала? А ее весь Петербург знает». Случай, носивший совсем невинный характер, послужил впоследствии причиной житейской драмы. «Донесение», составленное властями по этому случаю, испортило человеку служебную карьеру, ибо он «учинил непочтительный поступок против особы государя Александра II».
Еще одна анекдотическая история связана с неким купцом Трубниковым, мечтой жизни которого было увидеть вблизи Царя-Освободителя. Произошло это в середине шестидесятых годов. Государь приехал в Ялту для осмотра военного судна. Его окружила толпа встречающих, и купцу никак не удавалось приблизиться к царю. Улучив момент, он рванулся вперед, «да так неловко, что наступил на ногу прекрасному породистому сеттеру Милорду. Тот в свою очередь не замедлил рвануть его за ногу и сильно укусить». Трубников был счастлив, что близко увидел царя и разговаривал с ним, а что касается раны, то он сказал, что не станет ее лечить; она будет «как воспоминание лучшего дня» в его жизни. Милорд прожил яркую собачью жизнь. Не случайно современники, вспоминая о царе, с удовольствием писали о черном сеттере. Император почти никогда не разлучался со своим любимцем, за исключением одного случая, который и погубил этого верного пса. В 1867 году Александр II должен был ехать в Париж на Всемирную выставку, и его приближенным стоило немалых трудов убедить государя не брать с собой собаку. Александр II приказал оставить Милорда в Царском Селе, не подозревая, что этим он выносит смертный приговор своему другу: Милорд, тоскуя по хозяину, перестал принимать пищу и умер от разрыва сердца. Смерть собаки по особому приказанию наследника цесаревича скрывали от Александра II до его возвращения, так как «выражение печали на лице августейшего гостя могло быть приписано озабоченности политического свойства». На кладбище собак в Царском Селе появилась еще одна мраморная плита «Добрейший и милейший Верный Милорд. 1860-1867». Плита Милорда утрачена в 1934 году.
После Милорда у Александра Николаевича был ньюфаундленд. Современник вспоминал случай, произошедший на концерте в Мраморном дворце, когда в присутствии государя играл известный скрипач Г.Венявский. Прекрасная игра музыканта, повидимому, пришлась собаке по вкусу; она оставила свое обычное место у ног государя, подошла к виртуозу и, встав на задние лапы, положила передние ему на плечи. Стараясь сохранить хладнокровие, Веиявский продолжал играть, но собака не оставила его в покое, а ее огромная морда следовала за движениями руки скрипача. Наконец государь, смотревший с улыбкой на эту сцену, сжалился над артистом и спросил его: «Венявский, не мешает ли тебе собака? — Ваше Императорское Величество, — пробормотал выбившийся из сил артист, — боюсь, что я ей мешаю. Государь рассмеялся и отозвал собаку». Память о своих четвероногих друзьях император увековечил в произведениях искусства. Придворный художник А.Швабе в 1867 году по Высочайшему заказу пишет большую картину «Собаки» — о ней уже упоминалось. Разнопородная компания в гостях у великого князя Константина Николаевича в кабинете (Белой столовой) Павловского дворца. В центре «любитель музыки» — ньюфаундленд во всей присущей его породе красоте.
Чернильный прибор с фигурой лежащей собаки.
Фарфор. Заводы Ж. Пети. Франция. 1850-е годы
Известные скульпторы М.А.Чижов и И.Подозёров в 1870 году выполняют заказы на скульптуру-портрет «Александр II в гусарской форме на коне с охотничьей собакой сеттером» в бронзе и мраморе. Портреты, исполненные разными мастерами в бронзе и мраморе, имеют одно сходство в изображении собаки сеттера.
Известнейший в России и за границей живописец Н.Е.Сверчков, который со свойственным ему природным дарованием и любовью к рисованию животных выполняет высочайшие заказы императора и императорской семьи, — пишет картины со сценами охоты, портреты лошадей и собак. Портрет «Александр II на коне с собакой» написан в 1880 году, за год до смерти императора. Едва ли еще можно припомнить портреты русских императоров на коне и с собакой. 19 февраля 1880 года, «в день 25-летия царствования Александра II», ему был преподнесен в подарок портфель, в котором среди прочего было изображение Милорда, написанное художником Бенардом.
«Все Ангелы были заняты. Послали меня.» — поведала Афганская Борзая.
#2 ШумФей
Председатель Правления Регионального Отделения по Ростовской обл
- Город Ростов-на-Дону
Вот такой интересный материал нашла Лариса LALA
Надеюсь, ничего страшного, если я выложду его сюда для ознакомления
Свора Его Величества
Собаки в императорской семье
Игорь ЗИМИН
Собаки и кошки — традиционно самые близкие человеку домашние животные. Некоторые из них вне зависимости от породы вместе со своими хозяевами вошли в историю, которая сохранила их имена. В этих заметках речь пойдет о собаках русских монархов.
История имен собак начинается, пожалуй, с Екатерины II, чьей любимицей была левретка Земфира. Галантный тот век вообще ввел во дворцах моду на крохотных собачек, которые повсюду сопровождали своих хозяек. Это были женские собачки, а поскольку ХVIII век вошел в историю России как «бабий век», большую часть которого на российском троне были женщины, то европейская мода на левреток и болонок прижилась и в России.
Ежегодно в мае императорский двор перебирался на лето в Царское Село. Вместе с колясками и экипажами придворных на лето вывозили туда и собак в специальных колясках. Для них шили мягкие подстилки из старых собольих шуб императрицы.
Собакам разрешалось находиться в личных комнатах хозяйки, сопровождать ее на прогулках в парке. Екатерина II сама заказывала ошейники для своих питомцев.
Именно при Екатерине II в ее летней резиденции в Царском Селе появилось первое собачье кладбище. Причем эпитафии подчас составляла сама императрица.
У Николая I не было личной любимой собаки, они были у императрицы Александры Федоровны. В 1853 г. специально для императрицы из Англии были выписаны три собачки. Посланник России в Лондоне барон Врунов заплатил за них колоссальные по тем временам деньги — 112 фунтов 15 шиллингов.
А вот при Александре II увлечение собаками охватывает всю царскую семью и приобретает черты государственного занятия. Дело в том, что Александр II в отличие от своего отца Николая I был страстным охотником. И в соответствии с дворянскими традициями именно псовая охота занимала одно из главных мест в его охотничьих увлечениях.
Для того чтобы «поставить» псовую охоту императора, Егермейстерская контора периодически закупала чистокровных породистых собак у помещиков, которые десятилетиями культивировали именно этот вид охоты. Зная об увлечении императора Александра II псовой охотой, ему периодически дарили породистых собак.
Поскольку охота была обязательной частью жизни светского общества, то и ответные подарки Александра II принимались с благодарностью. В 1867 г. он подарил принцу Уэльскому трех борзых густопсовых собак. В 1851, 1855 и 1868 гг. принцу Карлу Прусскому также достались борзые.
Увлечение императора Александра II псовой охотой в немалой степени способствовало развитию собаководства в России. Императорская «охота» регулярно принимала участие в различных выставках в России и за границей. В 1867 г. на Всемирной выставке в Париже «свора Его Величества борзых собак» получила большой приз, а борзые собаки Славный и Завида — золотую медаль.
Были у Александра II и личные собаки. Много лет его сопровождал пес по кличке Милорд. Император брал его с собой и на русско-турецкую войну в 1877 — 1878 гг.
После смерти Александра II за его личными собаками продолжали следить так же, как и при жизни императора. До 1880 г. бесплатно лечил его собак ветеринар Конюшенного ведомства Лукин. Медикаменты для животных отпускались из Придворной аптеки также бесплатно. Если собака заболевала, то она содержалась до выздоровления на квартире ветеринара. При этом ее содержание оплачивалось из «комнатных денег» императора.
Александр III унаследовал страсть отца к охоте, и псовая императорская «охота» была сохранена. У него, как и у отца, была своя «личная» собака. В июле 1883 г. матросы крейсера «Африка», вернувшегося с Тихого океана, подарили царю Александру III камчатскую лайку, ставшую любимой собакой в семье, которую так и назвали — Камчаткой.
Камчатка сопровождал царя везде. Он ночевал в императорской спальне в Аничковом дворце, вызывая недовольство врачей, был с царем в его плаваниях.
Не стало Камчатки в октябре 1888 г., когда царская семья, возвращавшаяся из Крыма по железной дороге, едва не погибла в железнодорожной катастрофе. Александр III и его близкие чудом остались живы под обломками вагона-столовой. Но вот Камчатка. Тело пса привезли в императорскую резиденцию в Гатчинском дворце и похоронили в собственном его императорского величества саду.
Александр III очень горевал по любимой собаке. Даже спустя много лет — в апреле 1892 г. он писал жене: «Сегодня я воздержался кого-либо приглашать. Была закуска у меня в кабинете, и я ел один. В подобных случаях страшно недостает хотя бы собаки; все же не так одиноко себя чувствуешь, и я с таким отчаянием вспоминаю моего верного, милого Камчатку, который никогда меня не оставлял и повсюду был со мною; никогда не забуду эту чудную и единственную собаку! У меня опять слезы на глазах, вспоминаю про Камчатку, ведь это глупо, малодушие, но что же делать — оно все-таки так! Разве из людей у меня есть хоть один бескорыстный друг; нет и быть не может, и Камчатка был такой!».
В многодетной семье Николая II было много животных. Его любимцами с юности были собаки Ворон и Иман. В октябре 1902 г., когда внезапно умер верный пес Иман, царь назвал это «чувствительным горем». Пес умер внезапно ночью. Ветеринар объяснил царю, что смерть наступила от порока сердца. Николаю сильно недоставало пса, и потом он уже не «приближал» к себе ни одну из собак.
Но Николай и императрица поощряли стремление своих пятерых детей иметь собак. Для этого были все условия — с 1905 г. царская семья перебралась на постоянное жительство из Зимнего дворца в Александровский дворец Царского Села, и этот дворец был окружен прекрасным ухоженным парком, где детям и животным было просторно.
Больше всего с собаками возились дети. А поскольку особое внимание в семье Николая II уделялось наследнику цесаревичу Алексею, то и животных у мальчика было много. Кошек — меньше, так как они могли оцарапать ребенка, больного гемофилией. А вот щенки были рядом с мальчиком всегда. На одной из фотографий мы можем видеть собаку, которую доставили для наследника на борт императорской яхты «Штандарт». Заметим, что порода в этом щенке не просматривается.
Когда цесаревич подрос, ему подарили спаниеля, которого назвали Джой. Известно, с Джоем с радостью играла вся семья. Известно также то, что этот пес сопровождал цесаревича Алексея в ссылку в Тобольск и Екатеринбург в 1917 — 1918 гг.
После расстрела царской семьи летом 1918 г. собака уцелела. Ее подобрали и через Дальний Восток вывезли в Англию. Там Джой доживал свой век в королевском дворце.
«Все Ангелы были заняты. Послали меня.» — поведала Афганская Борзая.
