Мой первый экзистенциальный кризис случился из-за игры The Sims

Ищем смысл бытия с помощью The Sims.

«Игра в симов навсегда меняет восприятия окружающего мира — прежними глазами смотреть на свой город, дом или семью после игры уже невозможно»,

— Уилл Райт, создатель The Sims.

«Хорошо, — думал он, — изведать самому всё то, что надо знать. Что мирские удовольствия и богатства не к добру — это я знал еще ребенком. Знал-то давно, да убедился лишь теперь. И теперь я знаю это не понаслышке, я убедился в этом собственными глазами, собственным сердцем, собственным желудком. И это знание — благо свыше!»

— Герман Гессе, цитата из книги «Сиддхартха».

Богатство и известность не делают людей счастливыми. Девочки, мечтавшие в детстве стать звездами, превращаются в старлеток, не выходящих из глубокой депрессии, или умирают от передозировки наркотиков. Богатые пары, обустроившие семейное гнездышко в собственном особняке на берегу океана, расходятся после нескольких лет непрекращающихся ссор. Американский рэпер Канье Уэст в остром маниакальном состоянии мочится на свою статуэтку «Грэмми»…

Мы ставим себе цели и прилагаем массу усилий для их достижения, лишь чтобы осознать, что это никоим образом не делает жизнь менее тягостной и запутанной. А работа, которую мы так отчаянно стремились найти, вызывает неразрешимые внутренние противоречия, и из мечты превращается в невыносимую трудовую повинность. У приглянувшейся девушки оказывается тяжелое аддиктивное расстройство и неблагополучное детство. Или, того хуже, мы приходим к ясному осознанию того, что общение с девушкой мечты наводит тоску смертную, и она вовсе не та «единственная». Всё, чего мы страстно хотели, на деле оказывается очень далеким от наших фантазий. А самое скверное, что на понимание этого факта у многих уходят десятилетия, наполненные душевными терзаниями и болью.

Обо всём этом я узнала из игры The Sims.

The Sims вышла в 2000 году — и, поверьте моему слову, если вы тогда еще не родились или были слишком малы, — эта игра, ставшая одной из самый культовых и продаваемых, вызвала неподдельный восторг у тысяч игроков. Концепт был довольно простой. У вас есть семья симулированных людей, или «симов», проживающих вместе в доме. Они живут обычной жизнью, ходят на работу, женятся, заводят детей и удовлетворяют свои базовые физиологические потребности. В игре не было целей или концовки — играть в нее можно было хоть до бесконечности. Ничего подобного раньше не создавалось, и люди были просто поражены тем, как это весело — имитировать обычную жизнь. Мне тогда стукнуло 10, и я помню, как играла в The Sims в отцовском офисе, а его коллеги смеялись над тем, что я расположила ванну посреди гостиной, а туалет вынесла за пределы дома.

The Sims стала одним из катализаторов, подтолкнувших меня к карьере в игровой индустрии. Я провела за игрой сотни часов… Так сложилось, что первую работу по тестированию качества я выполнила для игры «The Sims 3: Питомцы» (на консолях). А первое задание по разработке дизайна было связано с игрой TheVille, ставшей своего рода аналогом симов для Facebook. Недавно, после шестилетнего откладывания покупки The Sims 4 (виной чему послужили детища EA Origins), я всё-таки приобрела ее и начала играть.

Вы, наверное, спросите: «Причем же здесь экзистенциональная безысходность»?

А при том, что The Sims 4 всколыхнула во мне память о первой игре в симов. Она вышла, когда мне было всего десять лет. Я не была ни богатой, ни знаменитой, но мои симы были. Я вывела их «из грязи в князи», переселила из трейлеров в особняки. Наконец-то после долгих часов в игре мои симы достигли вершины своей карьеры, обрели красивую вторую половинку и обзавелись стайкой детей. Они восседали на золотых унитазах, а их настроение не выходило из зеленой зоны.

И знаете что? Мне стало скучно.

Поэтому я включила креативность и заперла симов в их комнатах, сделав своими пленниками. Заставляла их спать на полу или справлять нужду по углам. Иногда я заставляла девушек-симов соблазнять женатых мужчин, чтобы заполучить всё их состояние, а затем хладнокровно утопить в бассейне. Призраки убитых мужчин преследовали их даже дома, в конечном счете сводя с ума. В других случаях я вешала занавески над каминами в каждой комнате и сжигала с таким трудом нажитые особняки, заставляя своих симов носить лохмотья, убирать пепел и снова начинать всё с нуля.

Если мне надоела The Sims, симулятор реальной жизни, то что же такого должна предложить настоящая жизнь, чтобы мне не было скучно? Ведь теперь десятилетняя я знала горькую правду: ни достижение карьерных вершин, ни рождение детей, ни накопление максимально доступного мне богатства не изменят радикально моего понимания жизни. Что за фигня вообще?! Что в таком случае мне делать?

Может, я сама — это такой себе человечек из файла сохранения, пойманный в петлю времени и загруженный только для того, чтобы быть забытым через пару часов? (Я полагаю, что это не так, но иногда забавно подумать об этом.)

Эту историю я написала в 18, и выудила ее на свет белый из недр своего почтового ящика, исключительно для того, чтобы порадовать читателей. Честно говоря, в 18 я была тем еще эджлордом… Далее по тексту будут встречаться отсылки, которые могут показаться вам непонятными, если на самом деле вы не очень знакомы с этой игрой.

Итак, Отэм Кристиан прибыла в СимСити.

Я должна была понять, что там не всё в порядке с самого начала, как только юная сим Отэм Кристиан появилась в СимСити. Свежевыпущенная выпускница колледжа предположительно двадцати с хвостиком лет, с механическими движениями и совершенно невыразительным лицом, прилежная, близорукая, честолюбивая и незамужняя. Ей нужно было выплачивать кредит за обучение, поэтому она могла себе позволить лишь маленький белый трейлер на окраине СимСити, с унылым двориком и стареньким грилем, постоянно ломающейся сантехникой, и холодильником, в котором, вероятно, ранее хранились прохладные изломанные тела, оставшиеся от чужих авантюр.

Сим Отэм Кристиан была одна, но отнюдь не одинока. Она заполнила свой маленький трейлер разными предметами, чтобы занять свой ум и отточить навыки. Она начала строить карьеру в медицине, но вскоре обнаружила, что работа отнимает всё больше и больше времени. После нескольких повышений она уволилась и подалась в науку. Она устроила лабораторию у себя в спальне. Она читала все книги, какие только могла найти. Трейлер протяжно скрипел на ветру, и в округе часто случались кражи со взломом, но на небольшую зарплату Отэм Кристиан могла только докупать мебель и некоторые предметы, которые были ей интересны. Ее очаровывало стекло, старые книги, шахматы, импровизированный фитнес-зал и собственная лаборатория со странного вида зельями, которые она стряпала всю ночь напролет. Тучи сгущались над ней, но она словно бы этого и не замечала, продолжая жить в своем замкнутом мирке и работать как заведенная.

Вскоре Отэм Кристиан добралась до той ступеньки карьеры, когда уже не обойтись без взаимодействия с другими людьми, — она звонила им по телефону, приглашая поужинать и посмотреть телевизор. У нее даже появились друзья, но она общалась с ними только для того, чтобы попросить об одолжении или использовать для поднятия своей социальной значимости. Она продвинулась в научных изысканиях. Она зарабатывала больше денег, и бонусы от продвижения по службе позволили ей выбросить всю старую мебель и купить более удобные кресла и диваны. Она купила джакузи и разместила его во внутреннем дворике. Ее друзьям нравилось джакузи, и они стали приходить чаще, чтобы поболтать и понежиться в волшебных пузырьках, предварительно съев всю ее еду из холодильника и забив туалет отходами жизнедеятельности. И пусть саморазвитию она стала уделять немного меньше времени, чем прежде, но фокус внимания от главных целей не смещала. В долгие ночные часы она продолжала настойчиво заниматься, ощущая сосущую пустоту в груди, как будто ей не хватало чего-то такого, что было у всех остальных, навыка или умения. Она оттачивала красноречие перед зеркалом аптечного шкафчика, висевшего в ванной над умывальником. Она растягивала губы, корчила рожи и активно жестикулировала, но Отэм Кристиан не получалось описать зеркалу свое одиночество. Она чувствовала, как будто не может выйти из кокона и прикоснуться к реальному миру, а все ее переживания, все люди, с которым сводила ее судьба, похожи на это холодное и равнодушное отражение, и представляют собой лишь мимолетную картинку, запечатленную в памяти.

Понемногу она приближалась к заветной цели. Благодаря напряженному труду и установлению полезных связей она достигла вершины карьерного пути. Ей казалось, ну вот же оно, еще чуть-чуть и она почувствует моральное удовлетворение, наконец-то достигнув пика развития, но чего-то опять не хватало, чего-то важного. Она составила план демонтажа своего старенького трейлера и возведения красивого особняка со всеми современными удобствами. Она всю себя посвятила этому проекту, но как только дом был построен, в ее жизни ничего радикально не изменилось. Теперь ночами она бродила по многочисленным залам, читала уже хорошо знакомые ей старые книги, тренировалась, готовила, принимала душ и чинила его, когда он ломался. После выхода пакета расширения она купила пса. Отэм кормила, дрессировала его и играла с ним в мяч, но пустота никак не покидала сердце.

Тогда Отэм решила влюбиться. Она позвонила одному из своих друзей, накормила его, отвела в джакузи, обняла, а затем поцеловала, и целовала снова и снова, пока розовое сердце не стало красным. Повторив данную процедуру и на следующий день, она, будучи дальновидной феминисткой, сделала ему предложение. Они расписались. Он переехал в ее дом. Псу он поначалу не понравился, но вскоре они стали друзьями. Они завели еще одного пса. Они занимались любовью, какой бы пародией на любовь это ни казалось, учитывая размытую картинку. Отэм Кристиан была довольна. Какое-то время.

Муж хотел, чтобы у них появились дети. И дети появились. Вначале один. Потом двое. Трое. Четверо. Она пристроила к дому пару флигелей, где располагались спальни для детей, и игровую комнату. А еще она обустроила сад, в котором они могли бы бегать и играть. Но даже после всего этого ее муж иногда заставал Отэм Кристиан в одиночку играющей в шахматы, бормочущей что-то себе под нос, в сотый раз перечитывающей любимые книги, расхаживающей назад и вперед по комнате, готовящей обед, который она не ест, кричащей на детей. Когда муж спросил ее, в чём проблема, она не смогла ему ответить. Она не знала, как рассказать ему о своих чувствах, и просто начинала плакать. Ну вот как ей было сказать ему, что у нее внутри как будто зияет пустота, и все эти внешние признаки благополучия: собаки, дети и даже сам муж — лишь кусочки мозаики, обязательные элементы, необходимые, по заверениям окружающих, для создания счастливой жизни, но на самом деле она никогда не хотела всего этого. Ее всю жизнь учили, что нужно создавать фасад успешной жизни, и это сделает ее счастливой. Но этого не произошло.

Еще один пакет расширений. Они смогли гулять в центре города и кутить в барах. Они съездили в отпуск. Дети постоянно крутились возле нее. Они всё никак не вырастали. Она уже даже не могла вспомнить их имён. Все они выглядели одинаково: одна и та же механическая мимика на невыразительных лицах, одни и те же высокие, невнятные голоса. И вот однажды, когда дети были в школе, а муж на работе, выходит еще один пакет расширения. Незнакомый мужчина приходит к порогу ее дома и оставляет пакет. Он заверяет, что теперь ее жизнь станет волшебной. Она берет пакет и возвращается в дом. Она обустраивает специальною комнату и собирает необходимое оборудование. Она становится волшебницей. Она вдыхает магию. Она продает магию своим друзьям. У нее развивается зависимость от магии. Она понимает, что пристрастилась, но осознание этого не задерживается в голове. На какое-то время туман застилает ее рассудок. Она была так увлечена волшебством в своей тайной комнате, что всех детей отправили в военную школу, а собак забрала служба защиты животных. Они с мужем сильно поругались, и он ходил по дому, закатывая истерики и пребывая в дурном настроении. Один из соседей в конце концов увидел, как Отэм Кристиан занимается магией, и сообщил об этом властям. Все же она решает обратиться за помощью. Она выбрасывает всё свое оборудование, ломает «волшебную палочку», мирится с мужем, рожает еще четверых детей, покупает еще двух собак. Она сносит специальную комнату. Успев потерять предыдущую работу, она кидается на поиски новой, находит и вновь взбирается по карьерной лестнице.

Но вскоре в сердце снова поселяется зияющая пустота. Она отдается ноющей болью в желудке. Эти люди, этот дом — Отэм Кристиан понимает, что всё это — лишь иллюзии в ее сознании. Воздушные замки из несбывшихся надежд. Она с головой погружается в новую деятельность — проект дома. Отэм рисует чертежи, потайные комнаты, лестницы вникуда, мезонинные стеллажи с пятнадцатью компьютерами и шестью копиями статуи Давида работы Микеланджело, комнаты с окнами во всю стену, и комнаты без окон, люки и тупики. Подумав, она добавляет к этому еще и лабиринт живой изгороди длиной в полмили, который посетители должны будут преодолевать, чтобы добраться до ее входной двери.

Ее муж изо всех сил старался пройти к Отэм Кристиан по лабиринту, но раз за разом терпел неудачу. В конце концов, это был не его лабиринт, а ее, это были ее окна и коридоры, двери и лестницы, появившиеся в ее голове. Лабиринты сливались в бесконечные туннели, которые успокаивающими змеиными петлями окружали ее мир. Это давало ей мнимое чувство безопасности и ясности, тогда как все остальные казались безумцами.

Она снова потеряла работу, ведь на прохождение сквозь лабиринт к собственной машине уходила уйма времени, и добраться куда-либо вовремя стало невыполнимой задачей. Ну и ладно — у нее имелись сбережения. Конечно, пришлось продать все предметы искусства, так ценимые ею ранее, и детские кровати в придачу. Когда дети уставали, то просто падали и спали прямо на полу. Ничего не осталось. Лишь ее воздушные замки и ничего более. Она начала заманивать незнакомцев в свой дом и запирать их в потайных комнатах. Она наблюдала в секретные окна, как они умирали. Муж узнал о ее новом увлечении. Тогда она дождалась его ежевечернего купания в бассейне и убрала приставную лестницу. Она сожгла его утонувший и раздутый труп, а урну с прахом поставила на стол.

У нее забрали детей. И собак тоже. Она снова была одна, как и в самом начале, но на этот раз лабиринт, возникший в ее сознании, теперь окружал ее и в реальности. Лабиринт был всегда, даже когда она жила в трейлерном парке, но теперь она могла видеть его ясно и четко. Теперь он окружал ее со всех сторон, душил узкими коридорами и проходами, и в центре всего — она, милый и неповерженный минотавр из древних легенд. Всё, кроме лабиринта, оказалось ложью, которую она выстроила, пытаясь сохранить свою связь с внешней реальностью. Это хитросплетение переходов, эти стены и шепчущие в них мертвые тела — вот что БЫЛО ее миром. У нее было достаточно денег, чтобы жить так хоть до глубокой старости. Никто больше не приходил — они не могли пройти через лабиринт живой изгороди перед домом, но даже если бы им это удалось, Отэм Кристиан просто не открыла бы им двери. Она занималась рутинными делами: ела, спала, принимала душ, отмокала в горячей ванне, читала книги, разговаривала сама с собой, играла в шахматы, тренировалась, плавала в бассейне, каждый день надевала одно и то же кружевное ситцевое платьице, а каждый вечер — одну и ту же пижаму, но всегда без остановки строила планы лабиринта, делая образы из ее подсознания реальными.

Отэм Кристиан знала, что никогда не стремилась к той жизни, которую всячески рекламировали в издании The Sims(TM): карьере, семье и так называемой любви, — это не было тем, чего она хотела. Никто и никогда этого на самом деле не хотел, все было навязанным: аккуратный дом, опрятные и дружные семьи — и всё такое милое и приятное. Лабиринты заперты глубоко в подсознании, а смысл вложен в отношения, жизнь построена вокруг детей. И все эмоции симов, в том числе любовь, ненависть, страсть, амбиции — показуха, да и только. В этом мире значение имели лишь результаты. Когда-то Отэм Кристиан верила в результаты. Она всю жизнь положила на достижение целей, но в конце концов увидела их такими, какими они были на самом деле, и отбросила. Она «сожгла все мосты» ради лабиринта, ходила по нему, гладила стены, нашептывала свои мысли остывающим телам, говорила со смертью, заставляла зомби восставать из пепла, — она отбросила всё ради бесконечного фрактального сна из глубин своего подсознания.

«Какой идеальный симулятор эти The Sims(TM), — думала Отэм Кристиан. — Они показывают нам полную бессмысленность нормальной жизни».

В конце концов, даже лабиринт оказался ложью.

Даже он не смог оправдать ее существование.

Отэм Кристиан построила камины в каждой комнате, в каждом коридоре, в каждом секретном морге и лаборатории, в каждом огороженном саду и лабиринте. Она повесила занавески над всеми каминами, постелила рядом с ними ковры, заполнила всё пустое пространство кукольными домиками. Она совершала все эти действия совершенно механически, расчетливыми и выверенными движениями, впрочем, как и всегда, не желая воспринимать ни одно живое существо, кроме себя. Она знала, что сделала всё возможное на своем ограниченном участке земли, построила всё, что могла построить, и купила всё, что было доступно. Но этого было недостаточно.

Она спешила. Она вышла из верхней крайней комнаты и двинулась вниз, зажигая все камины на своем пути. Ковры, занавески и кукольные домики разгорались быстро. К тому времени, как она закончила обход, дом превратился в большое пылающее пятно. Она стояла посреди дома и смотрела, как сгорает ее лабиринт. Смотрела, как сгорает она сама. Огонь быстро объял Отэм Кристиан. Она рухнула на пол, как подкошенная, и умерла. По лабиринту медленно шла смерть, волоча за собой длинный подол мантии и крепко сжимая косу. Она пришла за ней, как приходила за каждым убитым в стенах лабиринта человеком.

Никто не видел, как Отэм погибла.

Никто не видел, как лабиринт разлетается пеплом, будто никогда его и не было.

Заключение

Конечно, реальная жизнь намного более разнообразна: в ней больше хитросплетений, проблем, денежных потоков, случайных событий, чем в The Sims. Как только вы разбогатеете в реальной жизни, это вовсе не будет означать, что вы выкупите все товары из каталога и вам нечем будет заняться. А как только у вас родится ребенок, то «веселые» деньки только начнутся. Но многие принципы одинаково применимы к обоим мирам.

(Представляете, в том возрасте я действительно была одержима образом лабиринта. Но я отклонилась от темы.)

После того как мой экзистенциальный кризис закончился, я поняла, что смысл The Sims вовсе не в том, чтобы достичь четкой конечной цели. Смысл в том, чтобы быть вовлеченным в сам процесс.

Счастье в жизни приносят не цели. Счастье — это сам путь. Создание идеальной жизни — это не бездумное стремление к чему-то. Тут речь скорее в выстраивании самой структуры жизни, и привычках, которые приносят радость. Эта истина уже была озвучена много раз до меня: счастье — это не конечный пункт назначения, а сам путь. Но иногда нам приходится на собственном опыте усваивать этот урок, чтобы по-настоящему его понять.

Но ведь можно почти с тем же успехом просто поиграть в The Sims, убивая виртуальных жен, смеясь на пару с Мрачным Жнецом, выплясывая джигу на грани дозволенного. Подвергать сомнению само существование. Интересно, а что было бы, если бы я была серийным убийцей-портретистом или ревнивым астронавтом, обрюхатившим полгорода? Если Бог реально существует, он бы позволил мне убивать моих соседей?

Иногда нет ничего приятнее, чем создать небольшую драму.

О переводчике

Перевод статьи выполнен в Alconost.

Alconost занимается локализацией игр, приложений и сайтов на 70 языков. Переводчики-носители языка, лингвистическое тестирование, облачная платформа с API, непрерывная локализация, менеджеры проектов 24/7, любые форматы строковых ресурсов.

Мы также делаем рекламные и обучающие видеоролики — для сайтов, продающие, имиджевые, рекламные, обучающие, тизеры, эксплейнеры, трейлеры для Google Play и App Store.