«Не понял! Ты что, кошку завела?»

Возня в прихожей напрягала. Возня в прихожей раздражала и выводила из себя. Таня плыла на облаке в страну снов, облако скрипело, цокало когтями и грозилось развалиться на части.

А это Мусечка обнаружила, что собака большая и тёплая. Прыгнула в корзину, в клубок за спиной «грелки» свернулась.

Лабрадор выпучил глаза, вскочил, выпрыгнул. Топтался вокруг, спальное место уступать не собирался. На Таню глянул с надеждой: «Смотри, смотри, что творится!» — Мусечка при виде подмоги шмыгнула в мамину комнату. Ночь прошла спокойно.

. С Андреем дело обстояло так — мальчик рос в окружении кошек. Сколько помнил себя, столько и усатые морды рядом. Рыжую, чёрную, полосатую. Уходили одни, родителям непременно попадался на улице очередной пищащий комочек и никак невозможно было пройти мимо.

Само собой разумелось, что дом без кошки — и не дом вовсе. Всю жизнь две-три крутились под ногами.

Мальчик вырос и когда обзавёлся собственным жильём, переехал вместе с Нероном, которого котёнком отбил у дворовых собак. Не исключал, что в перспективе ситуация повторится. Да и Нерону скучно в одиночестве.

Личная жизнь трещала по швам. Кот не желал ни с кем делиться своим Человеком.

Выход оставался один — встретить «на всю голову отбитую» кошатницу. Потому что, дом без кошки — это и не дом вовсе. Таковых в окружении Андрея не водилось.

На улице знакомиться? С его графиком работы? Кому понравится ненадёжный товарищ, сегодня есть, завтра на операции? С круглосуточными дежурствами. Бонусом в утешение шёл Нерон.

Телефонами с Таней не обменивался, чтобы не вдаваться в объяснения, по какой причине сегодня не придёт. Настырные девицы утомляли.

Встретились — отлично, нет — никаких обязанностей.

И всё шло прекрасно, пока не возникла собака. Проблема с Нероном приняла угрожающие размеры.

Зачем люди заводят гавкающих монстров? Кошка — идеальное домашнее животное. Без прогулок по часам «ай-ай, не могу, собака ждёт», без грязных лап, воя, лая и претензий от соседей.

Оказывается, есть и другая сторона медали. Впрочем, в любом вопросе всегда две стороны и прямо противоположные мнения. «Человек перестал понимать этот мир и стал бояться его» — хм. а Таня права.

И про ночную тьму. Андрей сам задёргивал плотнее шторы. Не думая, бессознательно. Потому что, для жизни — день, а для ночи — страх. На генном уровне.

Санки, сугробы, снежная бабушка. когда последний раз вспоминал?

И общение — одни коллеги вокруг. Работа-дом, на шаг в сторону не остаётся ни сил, ни времени. А мир — огромен и высокое небо над головой сияет чужими солнцами. Красиво. Когда смотрел последний раз?

Возил Нерона в лес. Нууу. раза два за лето. Три. Безо всякого звёздного неба, оранжевой луны и варежек с ледышками. Повалялся в траве, поехал домой. Не будь кота, вообще никуда не собрался бы. Что пропустил в этой жизни?

. Таню встречал на остановке, провожал пешком или поджидал на машине возле «конторы», где она чем-то полезным для общества занималась.

Никаких телефонов, никаких претензий.

А Таня сначала обиделась. Вернее, не так — удивилась и насторожилась. Что первым делом спрашивают, если собираются продолжить общение? Правильно, номер телефона.

Со временем нашла свои преимущества — предположим, позвонила она не вовремя. Пациенты, очередь, операция, что там ещё. И услышала рык в ответ. Мало приятного. Смутно представляла, чем занимаются травматологи, общие сведения.

По счастью, ничего за жизнь не ломала. Хотя, однажды поскользнулась, ойкнула, Андрей поддержал, засмеялся:

— Не переживай, травматолог рядом! —

Каждая встреча получалась событием. Неожиданным и приятным. Без того, что один обещал, потом опоздал или не смог, другой надулся, обиделся. Никто никому не портил настроение.

Тем временем наступила календарная весна. Сама проспала или зима дверь подпёрла сугробами, не впускала законную владелицу, кто знает.

В мире ничего не изменилось. Загадочно молчала мама, стряпала пирожки. Таня ещё раз изобразила Красную шапочку. Нерон сидел на стуле, гостья — на табуретке.

Нина Сергеевна отзванивалась.

Внучек рос не по дням, а по часам, требовал неусыпного внимания. Мама светлела лицом, пришила дерюгу на подлокотник дивана и соглашалась терпеть Мусечку до скончания века. Купила когтеточку, которую кошечка отвергла и с удовольствием грыз лабрадор.

Мусечка убедилась, что ничего нет более постоянного, чем временное и решила обустраиваться.

Позволяла маме себя гладить. Иногда. Спать переместилась в изголовье — на подушку. Приучила новую «рабовладелицу» лишний раз не шевелиться.

Выбросила кактусы с подоконника, часами смотрела в одну точку за стеклом и о чём-то думала. Потому что, предположить, что кошка просто сидела в прострации — немыслимо. Явно в её голове рождались глубокие мысли.

Мусечка оценивала, анализировала. И начала тихую экспансию. С волками жить, по волчьи выть — не собиралась. Для начала приучила, что корм в плошке должен присутствовать всегда. Мама сыпала утром и вечером, словно собаке, два раза в день.

Кошечка — не собака, питается часто и маленькими порциями.

Раньше плошка стояла на полу, лабрадор к маме в комнату не совался. На этот раз посудину пристроили на комод. Двойную такую — в одной половинке «сухарики», в другой — вода.

Если вдруг пища отсутствовала, когда к Мусечке пришёл аппетит, плошка слетала на пол, расплёскивая воду.

Мама оказалась понятливой. Пару раз просушила ковёр феном, газетами проложила, больше ошибок не совершала. За рационом следила в оба глаза.

Дальше последовало «приучение к лотку», который теперь стоял в туалете.

Кошка — подстерегающий хищник, сидит в засаде, свой запах с территории убирает, чтобы не спугнуть потенциальную жертву.

Содеянное в лотке закапывала с остервенением. Крышка с грохотом вылетала за дверь, когтистые лапы скребли кафель на полу и стенах. Запах оставался. Мусечка принюхивалась и приходила в ярость. Мама не вмешивалась. По незнанию.

И тогда кошечка нашла выход — размотала рулон туалетной бумаги, прикрыла непотребство. Раз-второй-третий. Рулон переставили на шкафчик.

Мусечка заглянула в ванную, обнаружила упавшее полотенце. Годится.

«Раб кошки», наконец, дотумкал. Приучение к лотку свершилось. Мама стояла на подхвате, продукт жизнедеятельности выбрасывала моментально, запах с охотничьих угодий убирала.

Мусечка заходила, проверяла.

Двери — само собой, не обсуждалось. Никаких закрыть на ночь, чтобы кошка не лезла в корзину.

Потому что, кошка в корзину лезла. Коли собака живёт на её территории, пусть подчиняется. Усатая хищница укладывалась за тёплой спиной лабрадора.

Дик поначалу вскакивал, пугался, бежал жаловаться. Однажды не сдвинулся с места. Это его корзина! И ничего страшного не произошло. Мусечка свернулась в клубок, прижалась к собаке.

С тех про беспрепятственно пропускала на кухню к миске. Возлежала на стуле у входа, глаза таращила, по спине врага не колотила. Пила воду из его/общей посудины, вставала на задние лапки, передним упиралась. Лакала.

Осталось подчинить последнюю незваную гостью.

Таня однажды вернулась домой — и застыла на пороге комнаты:

— Мама! Иди, посмотри, что творится! —

— А что творится? Муся! Ты зачем сюда забралась? —

Мусечку разбудили. Кошечка потягивалась на Танином диване, зевала, уходить не собиралась. В следующий раз восседала на подоконнике, благо, цветов на нём не водилось. Собаке тоже разрешала заходить.

Нина Сергеевна звонила, почему нет, спрашивала. Но, больше рассказывала. Внучек агукал и уверенно набирал вес. Вырастал из ползунков стремительно. Вот-вот пойдёт, заговорит и читать научится. Под неусыпным контролем бабушки.

Четвёртый месяц пошёл — не шутка. Глаз да глаз.

Мусечка перед сном проверяла, все ли на месте. Бродила из комнаты в комнату, Спать отправлялась к маме.

Таня подпрыгнула от резкой боли в ноге. Отдёрнула конечность под одеяло, вскочила, нашарила выключатель. Лабрадор примчался из прихожей, закрутился по комнате, вылетел вслед за мелькнувшей тенью.

На лодыжке вспухали красные полосы и дырки от зубов.

Мама застала босую дочь на кухне. Таня рылась в шкафчике в поисках перекиси:

— Смотри, что твоя любимица натворила! С ума сошла? —

— Где? Ничего, до свадьбы заживёт. Ногу из-под одеяла высунула? Муся этого не любит! —

— Муся не любит, Муся не любит! В спальный мешок теперь заворачиваться? В кокон заматываться? Где эта Нина Сергеевна? —

Мама протянула флакон с перекисью, пожала плечами.

К субботе опять развела пекарню, потому что дочь собиралась в гости. К Лариске зачастила.

Таня сама отбирала пирожки. С капустой побольше, с картошкой поменьше. Насчёт корзинки не бурчала, пакет несла бережно. Мама в окно проследила.

В гостях села на «свою» табуретку. Нерон глазел со стула.

И вдруг спрыгнул, приклеился носом к Таниным джинсам (владелица замерла), нюхал-нюхал — и потёрся спиной об ногу. Развернулся, задрал хвост, прошёлся ещё раз в обратном направлении.

— Не понял? Нерон! Подожди. ты что, кошку завела? —

Спасибо, что дочитали! Если история понравилась, не забывайте ставить лайк! Вам не трудно, авторам — приятно. Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить продолжение!

Благодарю всех, кто поддержал автора!

Навигация по главам в конце первой части ЗДЕСЬ

Таня и Дик. В доме царил переполох (книга 2)

В доме царил переполох. Мама со «зверинцем» укрылась в комнате от греха подальше. Мусечка довольно мурлыкала под боком хозяйки, а лабрадор прислушивался к происходящему за дверью.

Готовился в любой момент прийти на помощь, разогнать всех врагов, явных и мнимых.

Потому, что Таня воевала с неведомым противником и, судя по звукам, перевес был не на её стороне. На памяти Дика подобное творилось впервые.

Распахнула дверцы шкафа, вываливала содержимое на диван, ругалась и сама с собой разговаривала. Развешивала одежду на плечики, опять сметала широким жестом всё сразу, не давала вещам успокоиться, прийти в себя.

Откуда бездушным тряпкам было знать, что владелице предстояло знаковое событие — ужин с родителями жениха? И слово какое несуразное «жених». Невеста — ласковое, воздушное, летящее.

Сразу перед глазами возникает невесомое создание со скромно потупленным взором. Неземное, сродни волшебной фее, в которой изъяны искать бесполезно.

И — жених. Словно бревно обрубили на последнем звуке. «Хак» — что вышло, то и вышло.

В общем, предстояло знакомство с будущими свёкрами. Тоже странное слово. Скр-скр. неужели более благозвучного не смогли придумать? И без него страшно.

Разумеется, Таня не впервые видела чужих родителей. Но, в прежних ситуациях выступала в роли очередной подружки. Сегодня одна, завтра другая, ничего серьёзного. Невесткой в дом ещё не входила.

И во что же себя, красавицу, обрядить? Чтобы сразу — хоть стой, хоть падай.

Платья ненавидела. Или отвыкла носить. Юбки — одно позорище, сплошной дресс-код. Работа, работа и ещё раз — работа, вот я такая вся деловая. Примерила ту, что пофривольней, чуть не вывалилась из неё. Странно.

Вторая, третья — все оказались велики. Последний раз когда надевала? «Собачья» жизнь явно придала стройности фигуре. Юбки-мешки отпадали.

Что получалось? Опять джинсы, рубашка, пиджак. На работу, как на праздник. Вернее, наоборот — на праздник в том, в чём на работу. Таня надулась. Дожила, нормально нарядиться не в состоянии.

В конце концов, не на бал пригласили, да и увереннее чувствовать себя будет в обычной одежде. Всё!

Лабрадор прислушался к тишине — кто победил? Поскрёб дверь маминой комнаты, узники гуськом вышли. Замыкала шествие Мусечка. Столпились в прихожей, провожали в дальний путь. Мама попыталась всплакнуть, глядя на дочь, Дик — обслюнявить. Андрей ждал в машине на улице.

— Мама, долго не гуляйте! Отстань, свинус! Вокруг дома его поводи, перебьётся один раз. —

— Беги уже! Сватам привет передай! —

Сватам! Ещё одно дремучее слово. Неужели нельзя чем-то более благозвучным заменить? Прямо сказка о царе Салтане:

А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Извести ее хотят,
Перенять гонца велят.

А родители жениха накрывали на стол и тихо надеялись, что мозги у сына с годами встали на место. Прежнюю пассию вспоминали с содроганием. Утешались тем, что каков бы не был выбор чада, сейчас хоть вместе с ними не жить.

И всё равно представляли себе расфуфыренное создание, которое дёргает ногами в колготках и брезгливо косится на стулья в кошачьей шерсти. Нет, стулья конечно почистили по мере возможности, но животинки наверняка успели где-нибудь отметиться.

Наконец, раздался звонок. Бросили последний взгляд на стол, поспешили к двери.

Расфуфыренное создание оказалось в джинсах. Приятный сюрприз. Толпились в прихожей, знакомились, обменивались любезностями. Двинулись в комнату.

И застыли на пороге. Оглянулись на гостью, изобразили улыбки, типа хорошей мины при плохой игре. Потому, что посередине празднично убранного стола серый полосатый кот аккуратно вкушал колбаску с тарелки.

Второй дармоед, наглая рыжая морда, восседал на стуле, который полдня чистили от шерсти, буравил гостью жёлтыми глазами. Третий вёл себя скромно — подбирался к Таниным ногам. Чёрный с белыми пятнами.

Родители переглянулись, уставились на сына — что скажет? Виноваты, не уследили. Андрей засмеялся:

— Таня, не стесняйся, проходи! Знакомься, обжора — это Макс, рыжий — Сёма, чёрный — Барсик. Мам-пап, не беспокойтесь, всё в порядке! Таня у нас профи, почти приручила Нерона! —

— Приручила Нерона? Правда? —

— Правда-правда! У неё есть своя Мусечка и лабрадор. —

И беседа потекла полноводной рекой. Разумеется, о кошках, о ком ещё. Таня мысленно благодарила Мусечку. Не будь её, сейчас бы вели речь о работе, планах на жизнь, торопились зажевать неловкие паузы.

Мусечка спасла застолье. Родители хохотали над проделками своевольной дамы, комментировали фокусы с лотком, не к столу будь сказано.

На новую пассию сына смотрели благосклонно, тем более, что рыжий Сёма славно мурлыкал у неё на коленях.

Таня сама себе удивлялась. Никогда не понимала, зачем заводят кошек, пару месяцев назад шарахнулась бы от зверя, обидела хозяев. Трёхцветная Мусечка явно выполнила своё предназначение — принесла счастье. И не верь после этого приметам.

Хорошо, что не вырядилась в платье и, кажется, родителям Андрея она понравилась. Очень приятные люди, хоть и свёкры скр-скр, и вообще, хорошая встреча получилась.

И вдруг стол вздрогнул, тарелки подпрыгнули, бокалы зазвенели, стены задрожали, взвизгнули машины за окном, перекрестились соседи снизу. Таня потирала поцарапанную сквозь джинсы ногу — а по комнате мчался «тыгыдык».

Мам-пап успели подхватить вазу с цветами, Андрей запустил в поганцев рулоном салфеток, виновники всей кодлой скрылись под диваном.

Дома Таню ждал «фейсконтроль». Дик оторвался от миски, вынюхивал каждый сантиметр одежды. Мусечка не отставала, дёргала хвостом и тёрлась об ноги, тёрлась. Убирала чужой запах, оставляла свой.

Мама ходила за дочерью по пятам, расспрашивала. Шутка ли, впервые с родителями будущего зятя знакомилась! Как приняли, о чём говорили?

Дочь несла что-то несуразное — про трёх котов, джинсы, царапину на ноге. Мама возвращала в реальность: какая квартира, чем угощали, понравилась ли эта дочь, что за беседы вели за столом. И в ответ опять слышала о котах с упоминаем трёхцветного счастья.

Оставила бестолковую в покое, пусть спать идёт.

Мусечка забралась к Тане под одеяло, мурлыкала. Свинтус пришёл, плюхнулся возле дивана. И хозяйка впервые представила, что скоро всего этого не будет. Комнаты, в которой выросла с детства, шоколадной тушки, даже Мусечки.

Уж замуж невтерпёж, называется. И мама, как ни крути, одна останется, словом перемолвиться не с кем.

Всё-таки, есть смысл в больших семьях, когда много детей и старшее поколение живёт вместе с молодыми. Почему сейчас не так? Чуть оперились — отдельная квартира.

Вон даже Нина Сергеевна — дочь там, она здесь, кому от этого хорошо? Вспомнила родственников из деревни — строили большой дом в расчёте на детей, чтобы внуки вокруг бегали, радовали на старости лет.

А теперь сидят в семи комнатах вдвоём, где-нигде в гости к ним кто-нибудь приезжает. Неправильно жизнь устроена. Кстати, а как мама погуляла?

— Мам! Всё нормально с Диком? —

— Господи, что ты кричишь на весь дом! Соседей разбудишь. Спохватилась. Собака давно дрыхнет, она вспомнила. Встретили этого. как его. пинчера бразильского! Белый который. —

— Кого? Аргентинского дога? Нортона? С парнем? —

— Откуда я помню, какой он? Парагвайский, аргентинский. Большой и белый. Бежал без поводка, пока хозяин нас не заметил. Схватил своего дога, развернулся, аж пятки сверкали! А ты говорила, он страшный, бросается на собак. Дика испугались! —

— Не Дика, мама, потом расскажу. —

— Ты намекаешь, что меня? Сейчас пойду в зеркало гляну, чем я их ужаснула! Как бы сватов своим видом не отпугнуть, придут в гости, в обморок грохнутся. Спасибо, дочь! —

— Обыкновенных! Родственников! Ты что, не пригласила? —

А, ну да, сватья баба Бабариха.

Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах (сказка о Царе Салтане).

Там ещё белка песенки поёт и орешки всё грызёт. А волны плещут, плещут в окно, кораблик плывёт, качается.

По двору пробежал дождь, вернулся, зашумел в полную силу, застучал по стёклам, тренькнул карнизом. Таня приоткрыла глаза, наткнулась на зелёные Мусечкины, успела подумать про ядра, которые чистый изумруд.

Мама задёрнула шторы, глянула на спящую дочь. Может быть, последний раз в своём доме.

Понедельник-среду-пятницу вряд ли смогу выдерживать — рехнусь или муж из дома выгонит) Скорее всего, как получится.

Благодарю всех, кто поддержал автора!

Спасибо, что дочитали! Если история понравилась, не забывайте ставить лайк! Вам не трудно, авторам — приятно. Подписывайтесь на канал ЗДЕСЬ .